МЕСТО

ВСТРЕЧИ

ОДЕССА

UA

OD

Его любили все. За всю мою жизнь я не встречала другого человека, у которого не было врагов (по крайней мере так было у него в течение одесского периода его деятельности).

Петра Ефимовича Тодоровского на Одесской киностудии называют не иначе как "наш Петя". И поэтому его путь в кино хочется проследить повнимательней.

В режиссуру приходят по-разному. Одни, закончив режиссерский факультет ВГИКа, постепенно мужают, набираются сил. Не всегда заметно их талант пробивается через кочки кажущегося новаторства, отклоняясь то в одну, то в другую сторону, пока не находит собственного русла. А бывают такие счастливцы, которые с первого фильма громко заявили о себе и последовательно разрабатывают свою тему. Примером этого могут служить режиссеры А.Тарковский, В. Шукшин, Э. Климов.

Есть таланты, настолько ни на кого не похожие, что их появление удается осмыслить не сразу. И критики годами пытаются найти истоки их творчества, определить взрывную силу…

С чего начинается художник? Где и когда попадают в его душу зерна творчества? У каждого по-разному. Но, как правило, всегда с детства. Наступает время, и каждый ребенок берет в руки карандаш, малюет круг. Но у одного это просто круг, у другого яблоко, у третьего Земля. Наверное, основное качество художника - это соединение детского восприятия со взрослым анализом мысли.

В фильме режиссера Тодоровского есть такая линия, развивающаяся казалось бы, где-то на краю основного сюжета: овдовевший вертолетчик ищет не только себе жену, но и, в первую очередь, маму своей четырехлетней дочери (фильм «Городской романс»). Он то и дело ищет подтверждения у девочки своего выбора:

- А правда, тетя Тоня хорошая, веселая?

- У нее только глаза веселые, а сама она злая, - отвечает маленькая героиня «Хы-Хы» века, как лакмусовая бумажка, реагирующая на добро и зло.

  И с изящной детской хитростью нагибается за щепкой, чтобы иметь возможность выдернуть свою ладошку из рук этой чужой тети, чтобы не быть связующим звеном между нею и папой. Подобрав щепку, девочка, догоняя взрослых, как бы случайно становится со стороны отца, берет только его одного за руку. В этой сцене столько неподдельной правды, такое проникновение в психологию ребенка, что все поступки маленькой Ани кажутся не режиссерской находкой, а как бы исходят от самой девочки.

Тодоровскому, разносторонне одаренному человеку, трудно было сразу найти свое призвание. И действительно, мы видели его в роли автора сценария, в роли композитора, чьи песни звучали не только в фильмах, но и на эстраде. Он и отличный исполнитель-гитарист. Дважды снимался он и как актёр в главных ролях, оба раза в картинах режиссёра Хуциева.

Что вынес Тодоровский из детства? Средняя школа с игрой в Чапаева. Пионерские лагеря с песнями у костра, с горнами, игравшими побудку. И ещё пианино, которое купили родители, и на котором мальчик как-то сразу начал играть по слуху. И даже сейчас всех, кто слышал игру Тодоровского на рояле или на гитаре, поражает прозрачность мажорных мелодий, лиричность воспоминаний.

Когда началась война, Петру Тодоровскому было 16 лет. И после средней школы - сразу же вторая школа - Саратовское пехотное училище. Здесь он стал офицером, отсюда ушел на фронт. Впечатления, оставленные в молодом человеке Великой отечественной войной, остались наиболее глубокими. Будущему кинематографисту пришлось наблюдать непосильный труд женщин, будни голодного тыла, быт военного училища. Эти воспоминания беспокоили всю жизнь. Их надо было осмыслить, выплеснуть, поделиться ими с людьми. Не имевший в то время непосредственного соприкосновения с кинематографом, Тодоровский решил, что показать, иными словами, заснять всё может только кинооператор. И он решил стать оператором.

Очевидно, упорство не последняя черта режиссёра. На курсе Тодоровский был старше других, вначале он отставал, но занимался много и настойчиво. Благодаря легкому характеру, личному обаянию он вскоре стал душой факультета, а на втором курсе был уже впереди других не только по мастерству, но и по всем предметам. Продолжая ходить в гимнастерке, добро и зло мерил фронтовой меркой. Не случайно позже в фильме «Верность» им был снят эпизод встречи стоящего в карауле Никитина с бабой, которая тащит из столовой ведро со щами. В этом эпизоде будущий командир, а вместе с ним и режиссер оказался перед выбором: сдать женщину в комендатуру или отпустить, пожалев ее голодных дочек. Доброта взяла верх. На «губе» оказался сам Юра Никитин. В герое фильма много автобиографичного.

Вечный вопрос добра и зла всегда волнует любого художника. Один старается показать зло во всей своей неприглядности и этим предостеречь. Другой старается показать добро и его превосходство. Очевидно, Тодоровский относится к художникам второго направления. Детская чистота восприятия - основная черта всех его работ.

Им нужно было делать преддипломную работу, Петру Тодоровскому и Радомиру Василевскому, тогда они снимали вместе. Задание было следующее: снять производственный репортаж. И хотя целью работы было выявить операторское мастерство, оценивался также и выбор материала, подбор кинематографической фактуры. Изголодавшиеся студенты бросились снимать хлебзавод, кондитерскую фабрику, кулинарный цех. А Тодоровский с Василевским остановили свой выбор на музее детской игрушки. Они уже тогда поняли, какую огромную роль играет игрушка в воспитании ребенка. Этот выбор не был случайным. Став режиссером, Василевский ставит именно детские фильмы. И во многих фильмах Тодоровского присутствуют дети.

После окончания ВГИКа Тодоровского брали на студию «Мосфильм», но он хотел работать вместе с Василевским, а главное, они хотели работать самостоятельно. Они верили в то, что могут сказать свое новое слово, поэтому молодые операторы согласились поехать на Молдавскую киностудию, где сняли фильм «Молдавские напевы».

Но вначале они работали операторами кинохроники. Эта школа дала им определенную закалку и как режиссерам. До сих пор Тодоровский с хроникальной точностью воспроизводит обстановку действия, а то и просто вставляет в сюжет хроникально снятые кадры, куски подлинной жизни. В фильме «Городской романс», чтобы показать метания полюбившей девушки, Тодоровский применяет такой прием: он объединяет организованные съемки актера с хроникальными кусками жизни города, снятой скрытой камерой. Над Москвой бушует метель, а город живет обычной жизнью. Идут в кино молодые люди, проверяет на контрольных весах свою покупку женщина, бегут из школы дети. И среди них в этой белой вьюге мелькнут иногда лицо, глаза героини фильма – Маши. Таким образом, достигается полная достоверность происходящего.

Талант не формируется в вакууме. Только в общении с коллегами оттачивается перо, зреют мысли, закаляется душа. В 1956 году на Одесской киностудии собирались выпускники режиссерского факультета Игоря Савченко и параллельных с ними курсов других факультетов. Режиссёры, сценаристы, редакторы - они все учились в одно время, институтские связи крепли на производстве. И хотя Тодоровский учился несколько позже, но он был связан с ними, так как в дипломной работе Хуциева играл главную роль.

Познакомившись со сценарием "Весна на Заречной улице", Тодоровский и Василевский решили, что его надо снимать так же просто и достоверно, как он написан, под хронику. Этот фильм стал школой для многих молодых работников, начинавших свой творческий путь на Одесской киностудии, той отправной точкой, откуда начиналась серьезная творческая биография многих работников.

Заметной вехой в творчестве Тодоровского был фильм «Жажда». В этом фильме операторская работа заставила о себе говорить. В сценарии был такой эпизод: для того, чтобы дать воду осажденному городу, севастопольские моряки, переодетые немцами, проникают на Беляевское водохранилище и пытаются запустить машины, подающие городу воду. Водоснабжающая машина становится действующим лицом фильма. И оператор Тодоровский своим мастерством создал образ машины. Она живет своей жизнью – бездушно застывшая в немецком плену, постепенно стряхивая с себя оцепление. Вот она, неуверенная в своих силах, с перебоями начинает работать и, войдя в азарт, лихорадочно спешит перекачать воду. Железными локтями пытается прикрыть советских бойцов от пуль врага. Она запоминается зрителю не меньше, чем эффектный лейтенант (актер В.Тихонов), или Уголек с его грустными черными глазами. На II Всесоюзном фестивале кинофильмов операторская работа Петра Ефимовича Тодоровского была удостоена первой премии.

За годы напряженной творческой работы совершенствовалось мастерство, зрели мысли, которыми хотелось поделиться с людьми. Рамки операторских возможностей стали тесными.

При работе оператором над фильмом «Жажда» Тодоровский подружился с автором сценария, к тому времени уже известным поэтом Григорием Поженяном. Зная, что Петя мечтает сам поставить фильм, Поженян предложил ему сценарий «Никогда». Название короткое и грозное, как выстрел. Он же и помог добиться, чтобы Тодоровскому поручили постановку. Правда, в главках кинематографии решили подключить к нему выпускника режиссерского факультета Владимира Дьяченко с тем, чтобы Петя был одновременно и оператором. Особой дружбы между режиссерами не возникло, но работали они согласовано, умели договориться обо всем. Только вечно простуженный Володя часто обиженно вопрошал меня:

- Почему чаще всего вы обращаетесь к Пете?

Что можно было ему ответить? Все члены съемочной группы к Володе относились хорошо, но любили работать с Тодоровским, ощущали в нем лидера.

Но выстрела не получилось. Причин этому было много. И автору, и режиссерам хотелось показать, какой вред нанес культ личности душам людей. Для этого главным героем сценария был взят директор крупного судостроительного завода, честный коммунист, преданный работе. Однако сценарий не поднялся до больших обобщений…

Тодоровского и Дьяченко больше интересовал анализ человеческих отношений, главным для них была история человека, который не умеет считаться с другими, уважать их самостоятельность – из-за этого его начинают сторониться, и он становится одиноким. Петр Ефимович искал образных решений, основанных не на поэзии, а на сценах из повседневной реальности: директор завода, которого играет Евстигнеев, приходит на свадьбу своего сотрудника, которую разрешил устроить в своей квартире, однако чувствует себя здесь чужим. Чтобы разрядить обстановку, сам себе наливает рюмку, берет вилку и начинает, как на барабане, выстукивать ими о край стола. Делает он это виртуозно – в юности Евгений Александрович был барабанщиком. План длится долго – стучит директор в души людские, всматривается в лица своих подчиненных, и зритель все время видит выразительные печальные глаза героя.

Тодоровский и Евстигнеев - две яркие творческие личности - нашли друг друга. Серьезный на экране, в жизни Евгений Александрович был веселым и заводным человеком. Помню, мы спускались в метро, ехали к приятелям, чтобы отпраздновать мой день рождения. Что они с Петей творили! На эскалаторе придумывали сценки, блестяще изображая то пьяных, то наивных учёных, то растерянных провинциалов, а то и подозрительных типов, пугая соседей.

 

В начале шестидесятых Петя Тодоровский носился с идеей снять фильм о мальчишках, со школьной семьи ушедших на фронт: больное и незабываемое. Сразу после школы Петя попал в военное училище, оттуда – на фронт. Все увиденное и пережитое искало выхода, он хотел поделиться своими наблюдениями, показать, какими были наши молодые командиры.  Он не решился писать сам, искал соавтора. И такой нашёлся. В это время опубликовали первую повесть Булата Окуджавы. Мы связались с автором и приступили к работе.

К кинофильму "Верность" Тодоровский готовился задолго до начала съёмок, но и до начала работы над сценарием. В нем он выразился весь: здесь он был и соавтором сценария (совместно с Булатом Окуджавой), и режиссёром, и композитором. Музыка Тодоровского в обработке О.Каравайчука - это тот самый запоминающийся вальс, который играет баянист возле вагонного городка. И играет, и насвистывает во многих кадрах сам Тодоровский. В фильме много от биографии его создателей. И, может, именно поэтому в нем нет ни одного фальшивого кадра. И Булат Окуджава, И Петр Тодоровский страстно хотели по-своему показать войну. Их не интересовали батальные сцены. Война здесь как бы «пристреливалась» к молодым курсантам, проверяя их верность Родине, воинскому долгу, первой любви. Поезд идет к фронту, и все больше ощущается война: мелькают искалеченные ею строения и люди. А на остановке встречаются два поезда: один с молодыми ребятами – на фронт, второй, с ранеными бойцами, медсестрами и санитарками – с фронта. Сразу песни, шутки, танцы. И вдруг показывается колонна бойцов: запыленные, усталые, перевязанные. Фронт идет. Смолкает музыка, смех. Фронт идет. А они не упрекают молодость. Наоборот, пожилой боец говорит: «Давайте, танцуйте. Чего притихли?»

Как-то редактор Елена Марценюк пригласила своего отца – генерала на просмотр фильма Тодоровского «Любимая женщина механика Гаврилова», который он привез на родную студию. Они вошли в вестибюль, когда Тодоровский с кем-то увлеченно разговаривал, стоя к ним в пол-оборота.

- Вот это и есть режиссер фильма, - указала Лена на Петра Ефимовича.

И вдруг, к ее ужасу, отец подошел к Тодоровскому и стукнул его кулаком по спине. Тот возмущенно обернулся и тут же кинулся к Сергею Марценюку на шею. Они долго обнимали друг друга.

- Так ты уже генерал?!

- А ты известный режиссер?!

- А помнишь?..

Воспоминаниям они предались после просмотра.

Оказывается, во время войны шестнадцатилетний Сережа бежал на фронт и был определен в то же саратовское пехотное училище, что и Петр Тодоровский. И большинство показанных в фильме «Верность» событий происходило именно с ними. Они были друзьями.

Актер на роль Никитина – Владимир Четверяков был очень похож на молодого Петю – это утверждали все, кто знал его в институтские годы.

Во время съемок даже при самых напряженных моментах с Тодоровским было легко. После съемок никакого различия между работниками не было. В селе Старая Маячка Херсонской области при съемках фильма «Верность» была организована общая столовая, вечерами собирались у костра, пели веселые песни или частушки. Их Петя сочинял каждый день новые:

Старая Маячка, хлеб да чайна,

Кто же завез нас сюда случайно?

Старая Маячка дула-дула,

Ох, вовремя смылся Дима Шкатула.

Дима был администратором, к которому собирались предъявить претензии.

В фильме снова снимался Евгений Евстигнеев. Все кадры дышали такой правдивостью, что сердце щемило. Не случайно на 26-м Международном кинофестивале в Венеции в 1966 году Петр Тодоровский получил приз «Опера-прима», или, как его еще называют, «Золотой лев» за лучший режиссерский дебют. А перед этим на кинофестивале в Харькове в 1965 году фильм наградили грамотами ЦК комсомола Украины. Я бы еще присудила Петру Ефимовичу медаль «За мужество». Дело в том, что он провел большие по метражу финальные съемки трудных фронтовых эпизодов – подготовку к атаке и саму атаку. Любому режиссеру расстаться с ними казалось бы невозможным. Из-за большого метража сначала Тодоровский пытался сократить их, а потом и отказался от них вовсе. Боевых эпизодов в фильме не было, не было ни одного вражеского солдата, но война ощущалась в каждом кадре. А в конце мы увидели наших мальчишек вросшими в землю, будто барельефы – памятники такой недолгой жизни.

И даже в фильме «Городской романс» (сценарий Феликса Миронера и Петра Тодоровского), вышедшем в 1970 году, есть, можно сказать, новелла о бывшем воине (актер Зиновий Гердт) с его воспоминаниями боевых дней. А фильм «Военно-полевой роман» (1983 год) весь наполнен воспоминаниями о войне, ощущениями тех переживаний…

 

Из книги редактора Одесской киностудии Евгении Рудых "Как делалось кино в Одессе"

 

 

 

НАЗАД К СТАТЬЯМ

Главная

Каталог

Расписание

Статьи

Фото

Отзывы

О проекте

Интерактивный Музей В.С.Высоцкого