МЕСТО

ВСТРЕЧИ

ОДЕССА

UA

OD

38 лет назад, летом 1985 года,  в Одессе режиссером Всеволодом Шиловским была снята авантюрная комедия «Миллион в брачной корзине».  Фильм был признан лучшей комедией восемьдесят пятого года и его посмотрели около сорока миллионов телезрителей. Не менее удивительна история его создания, хотя чему тут удивляться – ведь это происходило в Одессе!

«Миллион в брачной корзине» снят по мотивам пьесы Джулио Скарначчи и Ренцо Тарабузи «Икра и чечевица», знакомой советскому читателю под название «Моя профессия – синьор из общества». Одноименный спектакль, поставленный до этого театральным режиссером Всеволодом Шиловским, семь с половиной лет с огромным успехом шел на сцене Ростовского драмтеатра.

АНТИКИНОШНОЕ ХУЛИГАНСТВО

Фильм, который и сейчас смотрится на одном дыхании, был снят за рекордные по тем временам сроки – две недели. Всеволод Шиловский, находясь в очередной отпуске, приехал в Одессу. Директор Одесской киностудии – им тогда был Иван Данилович Лымарь – уговорил его попробовать себя на одной из лучших тогда киностудий страны. В ускоренном режиме была построена основная декорация – квартира Леонидо Папагатто. По признанию самого Шиловского, вся история съёмок была одним сплошным «антикиношным хулиганством».

Из интервью Всеволода Шиловского:

«…Когда Московский художественный театр рухнул, это была трагедия в моей жизни. И в это время я совершил небольшое хулиганство, такое, знаете, антикиношное хулиганство. Так как я начал сниматься в 42 года – уговорили, так как я понял, что моего МХАТа нет – я сдался кинематографу, стал много сниматься. Иван Данилович Лымарь, директор тогдашней Одесской киностудии, одной из лучших студий страны, уговорил меня что-нибудь сделать.

И вот я, в отпуске МХАТА – а отпуск МХАТА два месяца – за четырнадцать дней снял комедию «Миллион в брачной корзине».  До этого я поставил этот спектакль «Синьор из общества» в Ростовском академическом драматическом театре. Который шел семь с половиной лет с блистательными артистами, и одного из них – Игоря Александровича Богодуха – я взял в свой фильм.  За два месяца мне удалось скомпоновать весь фильм и даже напечатать. Появились две тысячи копий – так что все пароходы и кинотеатры смотрели фильм «Миллион в брачной корзине». Картина была удостоена высокого звания у зрителя «Лучшая комедия года», и, по-моему, миллионов сорок посмотрело этот фильм. До сих пор идет как-то волнительно хорошо у сегодняшнего зрителя.

Так что съёмки шли легко, по-хулигански».

"ВСЕ СВОБОДНЫ... И МОЖЕТ БЫТЬ, НАВСЕГДА"

– С этим фильмом была очень интересная история. Я снимал ее на Одесской киностудии, – вспоминает Шиловский. – Утверждали группу и сам проект в Госкино Украины. Мне упорно навязывали всех украинских актеров. Я взял самых достойных, а от остальных отказался. А мне говорят: этот еврей, этот толстый, этот несмешной. Не годится, в общем. А я не обращаю на них внимания и снимаю. Тут приходит указ показать отснятый материал. А мы отсняли-то всего ничего – пятьсот метров. Я говорю своему монтажеру: нарежь фильм так, чтобы даже я ничего не понял. Он нарезал. Приезжаем в Госкино Украины. Сидит комиссия во главе с председателем. Посмотрели. Вначале была тишина. Потом разговорились. Принялись обсуждать: похоже это на Италию – не похоже, смешно – не смешно, что хотел сказать автор той-то мизансценой, насколько глубоко играют актеры…

Председатель молча слушает. Когда возникла пауза, я сказал: ребята, вы зря тратили время, это нарезка, да такая, что я в ней сам ничего понять не могу, а вы тут соревнуетесь в аналитике. Опять пауза. Ее прерывает председатель Госкино и говорит: «Все свободны». Пауза. «И может быть, навсегда». Когда кабинет опустел, он мне сказал: снимай и никого не слушай!

Я так и поступил. В результате вот фильм получился…

КИНОДЕБЮТЫ И НЕ ТОЛЬКО

Начинающий кинорежиссер Всеволод Шиловский пригласил на съёмки блистательный актерский состав. По воспоминаниям  участников съемок, на площадке царила атмосфера всеобщего веселья - актеры наслаждались процессом, создавая в этом игривом дурашливом настроении обстановку ненавязчивого дурдома в итальянском дворике. Здесь сказалось все – великолепная пьеса, точно подобранный актерский состав, увлеченный процессом режиссер и, конечно же,  необыкновенная атмосфера самой Одессы, волей случая играющей роль итальянского Неаполя.

Из интервью Всеволода Шиловского:

«Это была первая большая роль, главная роль Александра Ширвиндта. Были феноменальные артисты, как Софико Чиаурели, Николай Гринько, моя покойная подруга близкая, моя однокурсница Галина Соколова, Семен Фарада, десятиклассница Оля Кабо – это первая ее роль была.  Анатолий Хостикоев, Валентин Никулин, молодой Леша Яковлев. То есть это была замечательная атмосфера легкого, очаровательного хулиганства. Поэтому сроки говорили только об одном – в одно касание, как я говорю. И вот случилось. Поэтому, когда фильм вышел, конечно, я не пользовался любовью коллег, потому что чем дольше снимается фильм, тем дольше живет группа по старым советским обычаям. То есть режиссер получает зарплату, группа получает зарплату. А я с нарушением всех канонов. Поэтому я понимал, что нарушил какие-то правила, но это было такое спортивно-художественное наслаждение.  Хорошо, что Иван Данилович Лымарь так пошел на эту авантюру. И действительно авантюра, потому что двухэтажный павильон рабочие построили мне, по-моему, за тринадцать дней вместо трех с половиной месяцев. Но получили зарплату по распоряжению директора (что было нарушением финансовой  дисциплины) как за три с половиной месяца. Это было такое новшество. Ну, и так далее, и тому подобное…»

  Роль Леонидо Папагатто стала одной из первых главных ролей в карьере Александра Ширвиндта, которому на момент съемок исполнился 51 год.

«Обаяние Ширвиндта заключается в очень простом. Во-первых, он умен. Во-вторых, интеллектуален. В-третьих, знаете, как бывает абсолютный слух – абсолютное ощущение юмора. И, конечно, самое главное его качество на площадке, да и в жизни – он очень доброжелателен. Он доброжелателен к партнеру, он доброжелателен к  режиссеру, если верит в него. Это человек, который очень целенаправленный во время работы и с ним безумно просто, безумно легко. И честно говоря, он очень волновался в самом начале работы, потому что такого объёма громадного работы, не выходя с экрана, у него не было до этого. И я почувствовал его и ответственность, и ощущение партнерства, и вера в режиссуру. И главное, что такое высший класс юмора – как будто бы ничего не делает человек, как будто бы он не юморит. А в это время он настолько занят делом на экране, настолько отдается этому процессу, как будто бы – причем здесь юмор? А зритель хохочет. Вот это ощущение самого лучшего в мире актерства.  Вот это ощущение внутреннего юмора – конечно, феноменальное качество Ширвиндта.

У Саши Ширвиндта есть одна такая особенность – он ко всем обращается на «ты».  Может быть, к президенту на «Вы».  И когда они вошли в комнату режиссуры – их вместе встречали – она сзади стояла, Софико. Он сказал: «Соня, ну ты проходи вперед».  Я думал, они тысячу лет знакомы… Они только познакомились в дороге. Но вот этот контакт!»

«Я – СВОБОДНАЯ ЖЕНЩИНА, И БУДУ СПАТЬ С КЕМ ХОЧУ И ГДЕ ХОЧУ!»

«..У Софико невероятные актерские корни.  Это гены просто в каждой клеточке этого громадного таланта.  От матери, великой актрисы Верико Анджапаридзе, и до ее отца, Чиаурели, громадного мастера, которого, действительно, наша система просто под корень рубила, заставляя снимать  вот эти вот сталинские фильмы. А он был блистательный скульптор, тончайший художник, громадного интеллекта человек.  Безумно человек интересный. Вот эти все черты характера своих уникальных родителей Софико взяла в свой талант. Это не она «виновата», это Бог. И плюс колоссальная работоспособность. Это в маму, наверное. Потому что: в жизни идет грузинский акцент, начинаешь озвучивать – чистейшая русская речь.  А ведь это же труд, это блистательное построение фразы. Я не говорю про юмор. Юмор – это знак равенства с Ширвиндтом. Абсолютное ощущение пластики пространства, как она чувствует площадку, как она чувствует партнера.  Какие тонкости она может сотворять на экране в то мгновение, когда раздается слово «Мотор!».  Это ни один режиссер не может подсказать. Режиссер может подсказать и показать , так сказать, направление, что делать. А вот как делать – это его величество артист.  А если он талантлив, как Софико, это может быть все, что угодно. Диапазон царский, диапазон на четыре октавы.  Потому что она женщина до последней клеточки. Ей не угрожает возраст. Вот она может быть древней старухой, как её мама, но она будет всегда женщиной – очаровательной, манкой, талантливой, обворожительной…»

ДЕДУШКА

«…Если говорить про Гринько, у которого не было ни одной реплики, слова. И он потрясающе пластически сыграл эту роль. Причем в жизни это был самый элегантный мужчина, которого я когда-либо встречал.  Это всегда какие-то невероятные рубашки, галстуки, кепочки. На экране это был бомж, старый, такой затрюханный весь, чудовищный, с такими безумными глазами. И как он точно все делал, как он придумывал… Ну я могу сказать, вот представьте на секундочку, что такое большой актер. Это Антон Павлович Чехов, это генерал армии и… бомж. Вот такой диапазон. И физиологически узнать его невозможно.  Просто невозможно, потому что он действительно перевоплощается внутренне, у него другой глаз становится, он по-другому воспринимает мир.  Причем, на съёмочном процессе бывает всякое: напряжение и взрывы какие-то.  С каким достоинством и внутренней культурой воспринимал подобные экзерсисы. Он мог одной фразой успокоить аудиторию. Причем, тихо сказать что-то. Когда он появлялся, становилось  светлее, потому что входила какая-то невероятная, феноменальная личность.

Олечка Кабо – там есть одна сцена - она спит с ним в одной спальне, папа заставил. И тот храпит. Я сказал: «Дядя Коля, вот если можно, хотя бы номеров семь храпа». Он говорит: «Хорошо, можно  и девять». И вот он когда храпел, потом мы снимали Олю отдельно, когда у нее глаза становились с блюдца, и когда он переплетает ноги свои раза четыре, то это становиться… Не только операторская группа, не только мне, как режиссеру, – вся группа падала просто.  Падала от этого удивительного человека потрясающей пластики и юмора, который делался без единой реплики. Вот что такое Гринько…»

А ЭТОТ ДВИГАЕТСЯ ХОТЬ КУДА!

«Игорь Богодух, который впервые в жизни снявшись в роли Антонио, и в театре зазвучал по-другому,  и стал приглашаться на роли в кино, на большие роли, сериальные роли. И сейчас это Народный артист, ведущий артист театра Горького в Ростове, который играет короля Лира, ведущие роли. То есть пошла другая жизнь, второй виток жизни. Это, конечно, для меня всегда счастье, потому что старики МХАТа всегда бросали нас от, допустим, Костылева, в двадцать шесть лет которого я сыграл во МХАТе, до Керубино в «Фигаро» - представляете, какой диапазон. Вот так своих артистов бросают туда-сюда, любя их и понимая их творческий диапазон…»

– Я снялся в 16 кинолентах, но самую первую – «Миллион в брачной корзине», считаю самой удачной, – говорит актер Игорь Богодух. – Обойма актеров была великолепная, на съемках сложилось некое братство. Мы до сих пор дружим с Мишей Ширвиндтом, и когда он бывает на гастролях, обязательно встречаемся. А ведь когда на «Миллионе» ждали Ширвиндта, я думал, приедет такой барин, сам весь из себя… Приехал, ему сказали, что я буду его партнёром, и он сразу же – ко мне, и оказался очень сердечным, доступным, без малейшего гонора.

«А ЕЩЕ ОДНОГО ПОКОЙНИКА У ВАС НЕТ?»

«Валя Никулин, замечательный, большой артист! Но когда я ему сказал: «Валечка, значит,вот в этот чемодан надо залезать», он сказал: «Сева, ну я туда не попаду. Я же не могу». А я чуть-чуть поширше его, раза в два с половиной. Ну, что такое режиссер? Это пример. Я говорю: «Валя, вот посмотри на меня».  Бум! Я в ящике и захлопнулся.  «Ну, я, конечно, попробую. После тебя, конечно, будет стыдно не войти в эту коробку».  И вошел. И вот он потом так овладел, что я говорю: «Мотор!». «Ну я же еще не в коробке». Я говорю: «Мотор!».  «Я уже там».

Вот что такое Валя Никулин. Причем, вот что такое актерские шутки. Однажды Валечка приходит, ну, он худенький, в такой маечке в дырочках. Ручки тоненькие, ножки тоненькие, сам он тоненький.  И поясок на нем такой переплетенный с двумя кисточками. Ширвиндт, который увидел его в этом наряде, говорит: «Валюша, тебя этот поясок не полнит?».  И все легли, конечно».

«И, КОНЕЧНО,  ОБОЛЕНСКИЙ»

«Это чудо, которое не летало на самолетах, это чудо ездило в общем вагоне – не в СВ, не в купированном – а в общем вагоне. Ему так нравилось.  И вот мы встретили когда в первый раз этого старика, с молодым умом, с уникальной культурой, то, конечно, и любовь, и ласка на него со всех сторон обрушилась.  Но дело не в этом. Дело в том, что с ним было каждую секунду интересно. Наступил момент, когда его надо было еще раз «выписывать» оттуда же на озвучание.  И я, честно говоря, беспокоился, как он будет озвучивать…

Он приехал, как всегда подтянутый, элегантный, и, увидев мои волнения: «Севочка, ну что вы так волнуетесь. Все будет хорошо.  Я говорю: «Вы понимаете, сейчас озвучание будет».  «Да, серьезно», - сказал он. Я почувствовал какой-то подвох, ну, думаю, ладно.  Он стал к пюпитру, зажегся экран. А рваная сцена, то есть реплика, потом накладываются другие реплики - то есть все время сложные технологические сцены. И вдруг этот человек с первого дубля, в отличие от опытных актеров, стал укладывать, как снайпер -  в десятку.  Мы так все остановились, смотрим на него, мол, а как же это происходит. Он так посмотрел, хихикнул, сказал:  «Дорогие мои господа! Дело в том, что я первый режиссер в России по озвучанию.  Я это начинал». Вот что за человек это был  - Оболенский. Поэтому счастье с такими людьми общаться».

«ОДНА СЕМЬЯ, ОДИН КОЛХОЗ»

« Вот в этой атмосфере грех было не получать громадного счастья. И поэтому, когда вышел фильм, конечно, и Саша Ширвиндт был очень доволен, потому что действительно моно роль. Причем с такой актрисой, как Софико Чиаурели! И весь основной состав, который был всех поколений – был пожилой состав, Ширвиндт средний, Оленька Кабо самый молодой с Лешей Яковлевым. Поэтому у нас была феноменальная команда. Но команда жила, как бы сказать, на одном дыхании.  Это была одна семья, один колхоз, не отрываясь от группы. Поэтому у меня дома есть фотография, когда монтажеры сделали мне монтаж, как я парю в воздухе среди облаков, меня монтажеры держат, якобы, на руках. А в облаках витают мои любимые актеры».

​  

КРИТИКИ О ФИЛЬМЕ

Зрители фильм восприняли на «ура». Положительных рецензий было также немало, но первая была разгромной. Вспоминает режиссер:

«Положительных рецензий на фильм было десятки -  ну, если он признан лучшей комедией года.  Но самая феноменальная первая рецензия была разгромная. А в то время – я не знаю, может быть добивались таких рецензий – тогда это касса. Если разгромная рецензия – это очередь, это все, как награда. И вот первая разгромная рецензия называлась «Брак по-итальянски». И там один рецензент на написал» «Что мы видим, входя в зал? Как будто какие-то старые ленты Голливуда (ну это уже хорошо). И вот как будто бы чаплинские какие-то позывы.  Но мы не понимаем одного – а где же проблема рабочего класса? Где же борьба с «Першингами»?  Тут я зарыдал в голос и сказал, что рецензия блистательная. Она была разгромная. После этого, конечно, народ повалил очень сильно в кинотеатры»…

Кино получилось не менее фееричным. Фильм и по сей день способен обеспечить море эмоций и безудержный смех. Легкие искрометные диалоги и прекрасная игра великолепных актеров  невольно притягивают к экрану при каждом просмотре этой замечательной кинокомедии.

«…Мне говорят: «Всеволод Николаевич, вот вчера опять Ваш «Миллион» показывали. Ой, Вы знаете, как будто сегодня сняли».  А что это такое? Это значит, ты попал на много лет. Ведь как мои учителя говорили: «Если ты правильно строишь рельсы, значит, спектакль идет для зрителя…»

 

ФРАЗЫ ИЗ ФИЛЬМА:

*–Молодой человек, у вас прекрасный гипс. Он абсолютно белый.

* – Мы породнимся с богатыми сеньорами! У нас будет свой герб!

– Сестричка, у тебя уже есть свой герб: «М» и «Ж» на фоне двух нулей.

* Ты проник в мой дом обманным путём и торгуешь здесь трупами.

* Если человек дурак, то это навсегда.

* – Он плачет даже с жевательной резинкой?

– Плачет, но не поет.

– А без резинки?

– И плачет, и поет!

* – Кто меня запер? Леонидо Папагатто, в собственном доме, в личном сортире – дожили!

*– Сам ты обезображенный! А у меня лицо красивое и даже очень!

*– Я должен посмотреть…. Что делает дедушка?!

– Что может делать де-душ-ка! Он же паралитик!

*– Я Вам верю, синьор Леонидо, как Евангелию. Вот только выпью рюмашечку за Ваше здоровье…

 

 

 

 

 

 

 

НАЗАД К СТАТЬЯМ

Главная

Каталог

Расписание

Статьи

Фото

Отзывы

О проекте

Интерактивный Музей В.С.Высоцкого