МЕСТО

ВСТРЕЧИ

ОДЕССА

UA

OD

Они появились на Одесской киностудии вместе, муж и жена. Оба невысокого роста, он плотного телосложения яркий блондин, она стройная шатенка - Кира и Александр Муратовы. Мы знали, что они дипломники ВГИКа, выпускники мастерской известного кинорежиссёра Сергея Апполинарьевича Герасимова. Он и посоветовал, и помог им организовать съёмки дипломной работы на нашей киностудии – к шестидесятым годам за ней уже прочно закрепилась слава студии молодых. И действительно, кроме Александра Алова, Владимира Наумова и Сергея Параджанова у нас пробовали свои силы все выпускники мастерской Игоря Савченко: Марлен Хуциев, Феликс Миронер, Всеволод Воронин, Геннадий Габай, Виктор Жилин, Алексей Коренев, Лев Данилов, Григорий Аронов. Только Василий Левин был из мастерской Сергея Юткевича. В институте, когда он учился на четвертом курсе, а я на втором, Вася снимал по моему сценарию новеллу – экранизацию рассказа Льва Славина «Мадонна придорожная». По моей просьбе и рекомендации его пригласили на студию.

А вот «герасимовцев» у нас еще не было. Мы знали: мастер не бросает своих учеников и после учебы, принимает участие в судьбе каждого, что он в скором времени и доказал.

На режиссёрский диплом давали и деньги, и пленку из расчета на две части. Объединив их, Муратовы сумели снять фильм в шесть частей, назывался он "Овраги". Диплом Муратовы защитили хорошо, их фильм даже купил кинопрокат. Дирекция киностудии и Министерство кинематографии оставили молодых супругов работать в Одессе.

Саша был родом из Харькова, сыном украинского писателя Игоря Муратова. Судьба Киры до поступления во ВГИК складывалась сложнее. Она была дочерью главного редактора центральной русскоязычной газеты в Молдавии Георгия Короткова. Когда началась Отечественная война, её, семилетнего ребенка, вместе с бабушкой эвакуировали в Ташкент, отца оставили в Кишинёве для подпольной работы. Вскоре его кто-то выдал, и он был расстрелян. Мать ушла в партизанский отряд, там она познакомилась со своим вторым мужем Евгением и вместе с ним в конце войны поселилась в Бухаресте. После войны к матери привезли Киру. Она окончила в Румынии классическую гимназию, но высшее образование пожелала получить в Московском университете. Будучи студенткой, интересовалась бурно развивающимся советским киноискусством и поняла, что её место там. Поступила во ВГИК с первой попытки, что далеко не всем удавалось. Курс набирал прославленный кинорежиссёр и мастер - педагог Сергей Апполинарьевич Герасимов. На третьем курсе Кира вышла замуж за Сашу Муратова, и они решили работать вместе: вместе защитили диплом, вместе остались в Одессе. К этому времени было закончено строительство второго студийного дома – «хрущебы», и Муратовы получили так называемую двухкомнатную квартирку: одна комната шестнадцать метров, из нее вход в клеточку, где едва можно было пройти между двумя раскладушками. О кухне и говорить нечего: в ней могли поместиться лишь шкафчик и маленький столик. Если в кухне находились два человека, один должен был сидеть, тогда второй мог подойти к газовой плите. Но не многие из нас жили лучше. На работе и творчестве это не сказывалось. И супруги Муратовы приступили к постановке серьезного фильма по сценарию Ивана Бондина «Наш честный хлеб». Вот тут-то я и по-соседски, и по работе сблизилась и подружилась с супругами Муратовыми.

Казалось бы, фильм «Наш честный хлеб» был столь «правоверным», воспевал честных тружеников села, актер Милютенко так блестяще играл роль председателя колхоза, что и придраться было не к чему, однако проходил фильм трудно, наблюдали за ним все партийные инстанции: партбюро студии, райком, горком, обком и Центральный комитет компартии Украины, не говоря уже о кинематографических инстанциях. Саша Муратов, понимая, с кем имеет дело, соглашался на изъятие некоторых сцен, на исправление отдельных монологов. Кира ни с кем не соглашалась, слушалась, и то не во всем, только приехавшего в Одессу Герасимова. Начались споры, ссоры между двумя режиссерами – супругами. Дома Саша кричал, чуть ли не топал ногами, взывая ко мне:

- Что ты хочешь от этой румынской боярышни? Разве может она понять  наши проблемы?

А Кира плакала и гладила лежавшую на коленях кошку. Но когда в кабинете директора автор сценария в резкой форме высказал Кире те же замечания, невысокий Саша подлетел к длинному Ивану Бондину, потрясая кулаками:

- Если вы сейчас же перед Кирой не извинитесь, я вам морду набью!

Наконец-то фильм  дошел до министерства кинематографии Украины. И снова пошли требования правок. Один профессор-искусствовед мягко обратился ко мне, отчаянно защищавшей фильм:

- Почему вы мне не верите? Это чисто эстетические замечания, я же искусствовед, знаток эстетики.

И вдруг я, не сдержавшись, выпалила фразу, совершенно недопустимую в споре:

- Если на вас надет синий пиджак, коричневые брюки, серые туфли и зеленый галстук, как я могу такому эстету верить?

Может быть, он и обиделся, даже наверняка, но в тот момент только рассмеялся. Уважаемый профессор! Если вам доведется прочесть эти строки, считайте их моим извинением!

С помощью Герасимова до сдачи фильма в Киеве Муратовы показали его в московском, то есть Всесоюзном министерстве кинематографии. Конечно, это было нарушение правил, но считалось, что показ неофициальный, надеялись, никто не узнает. (Смешно! Это в киномире-то?) Там фильм понравился, заверили, что его примут, если представит Украина. В журнале «Коммунист» появилась даже статья с хорошими отзывами. А в Киеве снова потребовали переделок и принимали материалы с представителями ЦК КПУ. Начальник отдела Щербак, позже предлагавший нам свой сценарий о Шаляпине, сложив руки на груди, водя перед собой носком ботинка, рассуждал, что отдельные «поправки» не намного улучшили идею фильма. Просматривается конфликт отцов и детей (а у нас его нет, потому что и быть не может!) Старый необразованный председатель, такой живой, настоящий (актер Дмитро Милютенко) вызывает значительно большую симпатию своим хозяйским отношением к земле и землякам, чем его сын, - агроном с высшим образованием. Да и актер Олег Фандера не мог соперничать с Милютенко. Впрочем, так и задумывали авторы и режиссеры. Непроизвольно я стала перед председателем Центрального Комитета Компартии Украины в такую же позу и отвечала:

- Но если уже орган ЦК партии журнал «Коммунист» в тринадцатом номере дал фильму хорошую оценку, чего же вам еще надо?

Он на несколько секунд задумался и нашелся:

- Ваша беда, что это был тринадцатый номер.

В 1964 году фильм «Наш честный хлеб» был хорошо принят и зрителями, и критикой и вошел в историю отечественного кинематографа. А ведь это после защиты диплома был первый фильм режиссеров!

Супруги получили постановочные, и Кира поехала в Бухарест к маме. Пробыла там около месяца.

 

Однажды пришел ко мне Саша Муратов с блестящими глазами и заявил:

-Ох и влетит мне от Киры! Я тут загулял, загусарил.

Я всерьез не приняла его слова, посмеялась вместе с ним. Оказалось, его новая пассия Светлана, получив от Александра в подарок колонковую шубу, решила оставить мужа и стать режиссерской женой.

Вернувшись в Одессу, Кира узнала о похождениях своего «гусара», произошло объяснение, и Муратовы решили развестись. Характер Киры резко изменился (или я ее знала недостаточно хорошо?). Как позже выяснилось, она уже ждала ребенка. В память врезалась такая сцена: в квартире Муратовых на одной из раскладушек, привалившись друг к другу, сидели Кира и Саша, на другой раскладушке – я. Завели разговор, над чем теперь они будут работать. Саша сообщил, что они больше не будут работать вместе.

- Но почему? – удивилась я.

- Так мы же расходимся, - с усмешкой сказала Кира.

Я поняла, что расходятся в творчестве,  как режиссеры.

- У каждого есть свой сценарий? Или хотя бы тема?

- Нет, мы просто разводимся.

И они спокойно, поправляя друг друга, принялись рассуждать, зачем это им нужно, почему они не могут и не должны жить вместе.

 Короче, ревела я, а они, смеясь, меня утешали.

Саша ушел, и Кира осталась в квартире одна.

 

Вскоре и Кира, и Саша, как принято говорить, запустились в производство, но уже порознь. Он – с фильмом «Евдокия Павловна» из жизни селекционеров, о борьбе лысенковцев с буржуазными вейсманистами-морганистами. Сегодня об этом фильме никто и вспоминать не станет, так как эта битва с «лжеучением», как и борьба с кибернетикой, в свое время нанесла огромный вред науке. Но тогда Лысенко был любимым академиком главы государства Никиты Хрущева. О нем в нашей студии снимали и учебные, и научно-популярные фильмы.  Станислав Комар был чуть ли не придворным режиссером академика. Свои фильмы он снимал чистенько, доходчиво, получал за них всегда первую категорию. Они приносили студии призы, а сотрудникам премии.

Кира приступила к работе над фильмом "Короткие встречи". Сценарий писала вместе с писателем Леонидом Жуховицким по двум его повестям. Работали они быстро и продуктивно, хотя без споров не обходилось. Однако споры не отражались на дружеских отношениях соавторов. Сценарий почти безболезненно прошел на киностудии, только раз для поправок его возвращали из киевского главка.

И вот для утверждения режиссерского сценария мы с Кирой поехали в Москву. Я нервничала, так как все студии хорошо знали, что сценарий и фильм, который принимают на Украине, долго не принимают в Москве. И наоборот.

Вспоминая то обсуждение сценария, я понимаю, что поправок фактически не было, по крайней мере существенных, просто сценарно-редакционная коллегия главка по приказу партии и правительства блюла нравственность, каждый панически боялся за свое кресло, поэтому все категорически требовали убрать сцену, в которой героиня (председатель горисполкома!) и герой, не будучи расписанными в ЗАГСе, лежа в постели, обсуждали свои отношения. Признаться, что именно из-за этого не принимают сценарий, редакторам было стыдно. Городили какую-то чушь о советском образе жизни, об идеологии. Нельзя, мол, порочить образ партийного работника. Героиню Валентину воспринимали не как конкретную женщину, а именно как типический образ партийного работника. Об этом обсуждении в одном из журналов, кажется,  «Смена», Леонид Жуховицкий писал приблизительно так:

«Нам долго в высокопарных фразах говорили о советской идеологии. Мы вежливо отбивались. С нами была громкогласная редактор Одесской киностудии Женя Рудых, которой все это надоело, и она вдруг спросила:

- А если мы уберем постельную сцену, будет все верно по идеологии?

- Да! – с облегчением ответили представители главка».

В гостинице «Мосфильма», где в тот раз жили мы с Кирой, я стала упрашивать ее переписать одну строчку: вместо «лежали в постели», поставить «сидели на диване».

- Но ведь это глупо! – возмущалась Кира. – Ничего я делать не буду!

- Конечно глупо! Конечно, не будешь. Снимаешь так, как найдешь нужным. Но сейчас надо утвердить режиссерский сценарий, получить деньги на производство, время уходит.

- Вот сами и переделывайте и утверждайте! Для меня эта сцена ключевая.

Пришлось пойти на маленькую хитрость. У своей приятельницы – редактора «Мосфильма» я попросила пишущую машинку и несколько страниц голубоватой бумаги (сценарий бы напечатан на белой). Далее поправки проходили следующим образом: например, продавец в придорожном кафе поучает официантку Надю: «Водку выливай быстро, что-то назад стечет, глядишь, чего-то наваришь, а иначе неинтересно». Эту самую фразу переписала на голубую бумагу и вклеила поверх прежней. И так в нескольких местах. Через два дня отнесли сценарий в главк, извинились, что не было времени  весь сценарий перепечатать, но зато они легко увидят, сколько внесено поправок. Сценарий полистали, увидели в нем много голубых строчек, прочли только одну: «Валентина и Максим сидели на диване».

- Ну вот, теперь другое дело!

Режиссерский сценарий утвердили, фильм запустили в производство…

В 1987 году Кира Муратова закончила съёмку фильма «Перемена участи». В следующем году на Международном кинофестивале в Каннах (Франция) он получил специальный приз фестиваля и приз критики.

Теперь она стала снимать регулярно. В 1989 году вышел фильм «Астенический синдром». На Международном кинофестивале тогда еще в Западном Берлине Муратова получила специальный приз жюри «Серебряный Берлинский медведь». На Международном кинофестивале «Кинотавр» в Сочи в 1992 году фильм «Чувствительный милиционер» принес студии приз за режиссуру и специальный приз журналистов. А фильм «Увлечения» по ее же сценарию при участии Евгения Голубенко в 1994 году на Международном  кинофестивале в Сочи был награжден призом за режиссуру, за лучший актерский дебют Ренаты Литвиновой, она же получила приз кинокритиков за лучшую женскую роль. На Международном кинофестивале в Каннах Кира Муратова получила приз программы «Неделя российского кино». Этот же фильм в 1994 году в России на кинофестивале «Ника» был признан лучшим фильмом года, а также получил премию независимого жюри «Триумф» «За выдающийся вклад в развитие киноискусства»…

Меня всегда поражал железный характер Киры. Приближалось время рождения ребенка, а она в квартире была одна. Соседи рассказывали, что слышали, как она плачет по ночам. Я старалась осторожно предложить ей свою помощь, но она ее отвергала. Однажды утром дежурная в Куряже, находившемся с нами в одном дворе, сообщила, что ночью прибегала к ним Кира и вызывала скорую помощь. Телефонов в наших домах не было – стоял только один в общежитии. Я тут же кинулась разыскивать ее в роддом, нашла в первом же, узнала, что она родила дочь. Запиской поздравила ее с рождением Марьяны. Имя она выбрала заранее.

Второй раз поразила меня Кира, когда она решила голодать сорок дней. Дочери Марьяне еще не было двух лет, Кира по нескольку раз в день приготавливала ей свежие натуральные соки, варила различные питательные блюда.

- Неужели тебе не хочется их попробовать? – изумлялась я.

- Нет. Есть мне хотелось первые три дня, потом чувство голода притупилось.

Когда я приходила к Кире, она заваривала для меня ароматный бразильский кофе, который нельзя было достать в Одессе (ей присылали из Румынии).

- Мазохистка! – обзывала ее я. – Как же ты выдерживаешь?

- А мне очень нравится вдыхать запах кофе. Я думаю: вот когда мне можно будет есть, мы вместе выпьем по чашечке.

Проголодала Кира все сорок дней, при этом она, закутавшись в теплый пуховой платок, каждый день ходила гулять к морю, принимала ванну и, что самое главное, работала, проводила дубляж какого-то иностранного фильма.

По признанию Киры, труднее всего было выходить из голодания. Она рассказывала:

- В первый день я выпила несколько капель морковного сока, и мне стало очень плохо, пришлось лечь в постель, я почувствовала, что в желудке у меня камни. Решила – это от того, что я всегда не любила морковный сок. На второй день выпила чайную ложку любимого томатного сока – та же история. Тогда я стала и сок, и мед по каплям добавлять в воду…

Но вернусь к фильму «Короткие встречи». Подготовительный период закончился, актеры на все роли утверждены. Роль Валентины, председателя исполкома небольшого южного города играла актриса из Москвы. Но чем больше снимали сцен, тем меньше она устраивала режиссёра, да и мне казалось, что она не органично смотрится рядом с Владимиром Высоцким. Кира не только объясняла актрисе, чего она добивается, но и стала показывать, раньше она этого не делала. Вся съёмочная группа внимательно наблюдала за Муратовой и пришла к выводу, что вот она-то и есть настоящая Валентина, ей и надо сняться в этой роли.

Сначала Кира отнекивалась, потом задумалась. А члены творческой группы во главе со вторым режиссёром Геннадием Тарасулем отправились к директору студии с этим предложением. Вот так Кира и оказалась на этом фильме в трёх ипостасях: соавтора сценария, режиссёра и исполнителя главной роли.

Первый рабочий материал, где Муратова выступала как актриса, она смотрела придирчиво, делилась со мной своими впечатлениями:

- Оказывается, ничего не надо играть: малейший жест, движение глаз кажутся фальшью. Надо просто жить в кадре.

Кира внимательно следила за появлением новых актеров. Если мне доводилось вместе с ней бывать в Москве, вечерами мы всегда ходили в театр. В основном, старались попасть на все спектакли театра на Таганке. Билеты или контрамарки нам доставал Володя Высоцкий. Когда мы появлялись неожиданно, он с трудом протаскивал нас в зал, и мы либо сидели на ступеньках, либо все действие стояли в толпе на самом верху. Но все спектакли пересмотрели.

Кира знала, где находятся все учебные театральные студии всех актерских школ, посещала все дипломные и курсовые спектакли. Часто вместе с ней ходила и я. Обычно там ставили такие пьесы, которые в официальных театрах увидеть было нельзя.

Наряду с профессиональными актерами  Муратова любит снимать в своих фильмах непрофессионалов. Девушка из села Лидия Бразильская, Татьяна Мидна переходила из фильма в фильм, создавая удивительно достоверные образы и органично сочетаясь с профессиональными актерами…

Для чернового монтажа под эпизод возвращения из ресторана была положена музыка ленинградского композитора Олега Каравайчука в его же исполнении на рояле. Он так точно поймал настроение эпизода, что лучшего и желать было нельзя, оркестр записывать не стали. Так и вошел эпизод в фильм, точно передавая состояние героев.

В первый раз с Олегом Каравайчуком мы встретились на аллее киностудии. Невысокий худой мужчина, одетый в длинный макинтош, перехваченный в талии поясом, в кепочке, под которой были спрятана жидкие, длинные, как у попа, волосы (таких тогда никто не носил), остановил меня и спросил: "Где у вас находится кладбище?" Я поинтересовалась, какое?

- Ближайшее, - смиренно ответил он.

Не знаю, ездил ли он действительно на кладбище, но, как выяснилось, этот вопрос он задавал многим молодым женщинам. Подозреваю, что это был его способ знакомиться, вызывая к себе интерес.

Узнав о привлечении Каравайчука для написания музыки к кинофильму, возмутились и одесские, и киевские композиторы. Они добились приказа Министерства кинематографии о том, что музыку к фильму должны писать только члены Союза композиторов. Но насильно мил не будешь. Режиссеры все равно приглашали тех композиторов, которые им подходили. После фильма "Короткие встречи" Каравайчука в свой фильм пригласил Пётр Тодоровский..

 

                       

Фильм «Короткие встречи» вышел в свет в 1967 году, а вернее, в полусвет. Его приняли по третьей категории (как мясо на бойне), а от категории зависели постановочные творческой группы и премии работников киностудии. По сути премии лишили всех, и многие обозлились не на министерство, а на Муратову. Фильм долго лежал на полке, чтоб другим неповадно было порочит председателей исполкомов и выпячивать идиотизм нашей жизни, мягко называемый «некоторыми недостатками». Но потом решили фильм хоть немного окупить и пустили его по клубам, где иностранцы не могут посмотреть.

Я стала получать восторженные письма от интеллигенции из разных городов…

 

Из книги редактора Одесской киностудии Е.М.Рудых "Как делалось кино в Одессе".

 

 

 

 

НАЗАД К СТАТЬЯМ

Главная

Каталог

Расписание

Статьи

Фото

Отзывы

О проекте

Интерактивный Музей В.С.Высоцкого